К 70-летию Великой Победы: «Помните! И никогда не забывайте!»

История нашей страны знает много памятных дат. Но нет для нас священнее праздника, чем День Победы - 9 Мая! И чем дальше уходят годы, тем величественнее остаётся значимость этой Победы. Это символ героизма и мужества нашего народа.
В знаменательный день, 9 мая 2014 года, мы стояли и вчитывались в фамилии похороненных погибших воинов в той Великой и Отечественной войне. Они ведь вершили эту Победу, но так и не узнали о ней! Стоит у дороги Новосокольники - Великие Луки Псковской области памятник воину-освободителю, вокруг которого установлены колонки гранитных плит, на которых выбиты фамилии погибших - 2614 имён.

«Братское воинское захоронение благоустроено, содержится в порядке. Шефствует над братским воинским захоронением Администрация сельского поселения «Первомайская волость» Новосокольнического района Псковской области, д. Захарино. На Ваше письмо сообщаю, что на основании присланных документов фамилия Веретенникова Макара Семёновича, 1914 года рождения, погибшего 01.02.1944 года, будет внесена на братском воинском захоронении. В 1947-1950 годах были произведены перезахоронения из многих деревень, в том числе из деревни Голубово в деревню Золотково», - гласил ответ начальника отдела военного комиссариата Псковской области по городу Великие Луки, Великолукскому, Куньинскому и Новосокольническому районам. Такой ответ был наконец-то получен мною после долгой переписки с разными инстанциями, - так пишет в своем письме в Новосокольники, датированном 7 декабря 2014 года, Павел Иванович ВЕРЕТЕННИКОВ, житель села Красное Липецкой области.

- Перед своей смертью отец дал нам, своим детям, наказ: «Дети, побывайте на могиле дедушки. Мне, видно, не судьба». Из архивных документов мы узнали, что гвардии старший сержант, командир отделения связи, участник боевых действий на Северо-Западном, 2-м Прибалтийском фронтах Макар Семенович Веретенников имел два ранения, награждён орденом Красной Звезды, медалью «За отвагу», орденом Отечественной войны 2-й степени посмертно.

Из наградного листа: «В тяжелых условиях боя за деревню Собакино Новосокольнического района под сильным огнём противника, проявляя смелость и мужество, 9 раз ходил на восстановление порванной связи, чем способствовал выполнению общей задачи. Погиб в бою 1 февраля 1944 года».

…С утра небо затянуло серенькими облачками, как одеяльцем. В весенней обморочности было щемящее очарование и грусть, сильно пахло лопнувшими тополиными почками. Мы стоим у обелиска в грустной тишине. Позабыв о своих хворях, близкие приехали на поклон издалека, пришли на митинг несколько жителей деревни, группа школьников, глава сельского поселения, представитель военного комиссариата. К сожалению, в этом году ушел из жизни последний участник войны, оставшийся в живых, проживающий на территории сельского поселения.

На митинге говорили о том, что возможностью радоваться новому дню, жить, любить, строить планы на будущее мы обязаны фронтовикам, труженикам тыла, детям войны, которые сражались, гибли, выживали в нечеловеческих условиях. С чувством искренней благодарности мы обращались к тем, кто своей жизнью заплатил за мир и свободу.

…Снова с замиранием сердца вчитываюсь в фамилии погибших, пытаюсь найти - Веретенников М.С. и не нахожу. В разговоре с главой сельского поселения выясняем, что невнесённых в список имён достаточно много и планируется выполнить эту работу к юбилейной дате - 70-летию Победы.

Спросили о том, будет ли выполнено контурное ограждение захоронения и установлен железобетонный лестничный марш входа к обелиску с перильным ограждением?

Ответ был ожидаемым:

- Несомненно, эти работы надо выполнить давно, но необходимо финансирование.

Мы начали наперебой говорить:

- Да ведь давно оплачено. Все они, похороненные здесь, платили - жизнями своими! А считал ли кто, сколько платили выжившие в войне - увечьями своими, ранами и болезнями, принесёнными с войны?!

А ещё самодельными костылями и такими же самодельными протезами, вытесанными из липовых или осиновых чурок, чтобы протезы те было полегче волочить?! Это если нет одной ноги, если же нет обеих, вернулся «огрызком», то тележкой, у которой вместо колёсиков - подшипники. По отношению к одной лишь памяти павших можно тестировать главу любого сельского поселения, района, города на зрелость и право занимать эту должность.

Вот и получается, что на увековечение подвига воинов, сумевших сломать фашистским оккупантам хребет, отстоявшим свободу и независимость нашей Родины, давшим нам возможность родиться и жить, никак не можем наскрести нужной суммы, чтобы привести в порядок обелиск и захоронение. К этому монументу будут приходить и стар, и мал, чтобы возложить цветы и поклониться. Это ведь народное достояние - Победа! Это источник патриотизма. Это историческая гордость за наших победителей. Ведь без могил нет отечества, нет родины, и эту истину трудно оспаривать.

Юбилейная дата - у порога, и похожие проблемы повсюду, поэтому начинать эту работу необходимо сегодня. Одного энтузиазма главы сельского поселения мало, хотя благодаря стараниям этого человека обелиск и захоронение приводятся в терпимое состояние. Ведь при другом отношении к захоронениям неудивительно, если через три-четыре года на груде битого кирпича в человеческий рост разрастётся трава забвенья.

Непонятно, почему дополнить тот скорбный список захоронения самоустранились работники военного комиссариата? Перед отцами и дедами нашими, которые несли свой крест достойно и мужественно, надо искупать свою вину, грех равнодушия. Будут ли молодые лучше нас - это зависит от нас самих, чтобы мы смогли передать им тот духовный капитал, оставленный нам в наследство нашими предками.

 

…Стук колёс поезда вёл обратный отсчёт тысячи километров с Псковской земли. Я стоял у вагонного окна, и мне всё чудилось, как пуля настигла моего деда-связиста, а тихий февральский снег падал и уже не таял на его губах. Под монотонный, неумолкаемый стук колёс за окном проплывало изображение вечности - серебряный месяц на поверхности глади воды спокойной речки.

Вот придёт новая весна, повеет свежестью и обновлением, когда особенно остро ощущается ценность жизни, приеду к тишине и покою на могиле воинов снова. А по прибытии пойду в храм, поставлю свечи за упокой, тихо прошепчу: «Помяни, Господи, душу раба твоего...» и буду слушать, как звонит колокол, радоваться цвету черёмухи, жизни. Дома буду пересказывать всё, что слышал о дедушке от своего отца.

«…Повестку из военкомата нарочный передал отцу с опозданием. Времени на сборы не было. Помню отчаянный плач матери да крик семилетней сестрёнки. Мне в ту пору шёл десятый год. Я стоял рядом и шмыгал носом. Со мной состоялся мужской разговор, что я остаюсь за старшего, должен помогать матери и не обижать сестрёнку. Разрешалось пользоваться отцовским инструментом и сохранить всё к его приходу.

Обняв заплаканную жену и расцеловав детей, отец перекрестился на образок в уголке и вышел. Мы все через маленькое окошко смотрели ему вслед. Никто не знал, что он уходит навсегда. У спуска с Камышенской горы, перед тем, как дороге скрыться, он оглянулся на сиротеющее село Веретенниково, где оставалась его изба, а в ней жена с маленькими ребятишками.

И вот потянулись долгие, как вечность, нудные мрачные дни. А вскоре в наше село пришло это страшное слово - война. Пришло первое письмо - треугольник, написанное наспех, простым карандашом. Притихшие, мы сидели возле матери, и она нам читала вслух, всхлипывая, роняя слёзы на это долгожданное послание. В нашей семье это был маленький праздник. Мама испекла нам картофельные пампушки. И этот вкус я помню до сих пор!

А было нашей маме в ту пору 27 лет. Сколько их, таких несчастных женщин, осталось с маленькими детьми выживать в те трудные годы по всей матушке-России... Детей нужно было накормить, одеть, обуть, протопить избушку в суровые зимние морозы... В колхозе работы хватало всем. Женщины тянули лямку и за себя, и за мужиков. Уходя на работу, мать чем могла, кормила нас. Я получал дневной наряд - смотреть за сестрой, нарвать корове травы, встретить из стада и проводить, смотреть за курами, чтобы последнее не выкопали на грядках в огороде... В общем, всё не перечислить. Летом наше «меню» состояло из молодой лебеды, крапивы, лопуха. Правда, от этой «вкуснятины» сильно трескались губы и из них постоянно сочилась кровь. Как выжили, не знаю.

Говорят, что одна беда не ходит. По ночам на горизонте стали видны огненные сполохи, а вскоре звуки канонады. Приближался фронт. Появились повозки с беженцами, стада скота, который гнали на восток, да неистребимый страх перед неизбежностью. Всё чаще приходилось голодать, есть было нечего. Казалось, что время, когда главным было – выжить, никогда не кончится. Кто этого не испытал, тому трудно понять это состояние страха, потерянности и безысходности.

Выручала наша кормилица, любимая коровёнка Зорька. Старались с сестрёнкой подкармливать её, рвали траву и заготавливали сено на зиму. Собирали хворост да кизяки, чтобы протопить печь. Хоть и готовить было нечего, да нужна была горячая вода отмывать нас. Ведь с ранней весны и до поздней осени ноги ребятишек не знали обуви. Да никому в голову не приходило пользоваться ею, если даже она действительно была.

Жители села переживали все беды и невзгоды, свалившиеся в одночасье на их головы. Нужда учила всему. Работали, гнули спину. Нескончаемый запах бедности стоял в каждом доме. В школу идти было не в чем - ни одежды, ни обуви, да вдобавок ко всему нескончаемое чувство голода не покидало нас с сестрой ни на минуту. Вместо учёбы подтачивал отцовский топор и отправлялся заготавливать хворост. Взмахнёшь топором пару раз, - на лбу мелким бисером выступит пот. Вот и сидишь, приходишь в себя - голодным много не наработаешь. Хороших вестей с фронта не было, как не было и писем от отца. Пришло время долгих мглистых с метелями зимних сумерек. В одну из таких зимних ночей в село пришли новые хозяева жизни. С их приходом мы поняли, какая она бывает, на самом деле, эта большая беда. Понятно, война - она для всех не мать родна, но насколько тяжело мы пережили оккупацию, знает один лишь Бог да те, кто оказался в неволе.

С тяжёлыми боями наши войска продвигались на запад после победы под Прохоровкой на Курской дуге. В наших сердцах вспыхнул огонёк надежды. В середине января 1942 года мы обнимали наших воинов, взявших с боем наше село.

Эти счастливые дни в моей жизни можно по пальцам перечесть и один из них - День Победы! Но до этого счастливого дня нужно было ещё дожить. Получили долгожданное письмо с фронта. Отец писал, что воюет, что скоро наступит конец проклятой войне, просил за него не беспокоиться да спрашивал о нас.

А в марте 1944 года мать получила похоронку. Сразу она заметно постарела и всё чаще в своих рыданиях вопрошала нас, своих детей, о том, как мы дальше будем жить без кормильца.

Только после войны мне довелось окончить начальную школу, а сестрёнке пойти в школу. В пятнадцать лет мой топор подпевал мне на стройках односельчан - приходилось зарабатывать свой кусок хлеба…

Материнская любовь да её молитва хранили нас, детей малых, помогли выжить в нечеловеческих условиях. Бедно жили, но выжили. Восстановили разрушенное этой проклятой войной. Вырастили своих детей, растим внуков и правнуков».

И чтобы русский дух, с которым побеждали наши отцы и деды, не иссяк, нам нужно всегда помнить о могилах наших предков. Только тогда эта сокровенная тайна русского народа - любовь к «отеческим гробам», к своей земле - навсегда останется в сердце каждого из нас.